Поделиться статьёй:
Пархачева М. А.,
ЗАО "Консалтинговая группа "Экон-Профи"
Продолжаем рассказ о самых интересных налоговых спорах по «фирмам-однодневкам», выигранных специалистами ЗАО Консалтинговая группа «Экон-Профи».
Смотрите также «Пермское дело»: налоговики заврались, Налоговики взялись за Интернет-магазины, Положительные показания контрагентов - залог успеха.
Реальность поставки опровергает все доводы налоговиков
Дело, о котором пойдет речь, слушалось в Арбитражном суде Московской области больше года, однако в наши руки оно «попало» уже на стадии шестого судебного заседания, когда юристы, к которым налогоплательщик (организация по торговле стройматериалами) обратился изначально, поставили на нем крест, признали однозначно проигрышным и отказались от его дальнейшего ведения. Несмотря на столь неутешительный «диагноз» специалисты «Экон-Профи» не оставили организацию на произвол судьбы и предприняли все возможное, чтобы спасти ее от необоснованных доначислений более чем на 23 миллиона налогов из-за работы с «фирмой-однодневкой». Отмена решения инспекции судом стала достойной наградой за все приложенные нами усилия (решение АС Московской области от 07.12.2011 по делу № А41- 30789/10).
Основные баталии развернулись вокруг трех претензий налоговиков: реальность отгрузки, реальность перевозки, взаимозависимость производителя и торговой организации.
Реальность отгрузки подтвердил банк и владелец склада
Как всегда, налоговый орган посчитал, что контрагент, обладающий признаками «однодневки» и по юридическому адресу не располагающийся, вести деятельность по отгрузке товаров не может. Тем более, что генеральный директор открестился от своей причастности к деятельности этого поставщика.
Особо налоговики напирали на отсутствие у сомнительного поставщика основных средств и складов для хранения и перевозки товаров. Однако изучение банковских выписок со счета контрагента показало, что он регулярно закупал строительные материалы у нескольких фирм, оплачивал услуги транспортировки товаров железнодорожным транспортом, нес расходы на сертификацию и декларирование товара.
Но вот вопрос: где же хранились стройматериалы, предназначенные для перепродажи? Тут надо заметить: налогоплательщик сам нанимал компанию, которая занималась перевозкой к ней грузов от поставщиков по заранее передаваемым заявкам, в которых среди прочего указывалось и место погрузки. Все заявки отправлялись по факсу, а их первые экземпляры подшивались в специальный журнал. Благодаря имеющимся заявкам было установлено, что погрузка товара осуществлялась на складе в Москве, расположенном в непосредственной близости от самого налогоплательщика на расстоянии не более 5 км.
Пришлось обращаться к владельцу склада, который уже ничего не мог сказать о наличии договора субаренды с подозрительным контрагентом из-за давности рассматриваемых событий, однако в службе безопасности сохранились данные о том, что тот действительно заказывал пропуск на проезд грузового транспорта на территорию складских помещений.
Учитывая, что контрагент товары получал, хранил их на складе и заказывал пропуска на склад, факт отгрузки товара можно считать подтвержденным. Однако налоговики не успокоились и начали опровергать реальность самой перевозки.
Неподходящая грузоподъемность не всегда свидетельствует о фиктивности поставки
Изначально проверяющие засомневались в реальности перевозки товара сторонней транспортной организацией еще на стадии проведения выездной налоговой проверки, о чем и было изложено в акте налогового органа. На стадии возражений на акт проверки налогоплательщик в доказательство реальности перевозки предоставил целый ряд документов (в количестве более чем восьмисот штук): договоры, товарно-транспортные накладные, счета-фактуры. Налоговики посчитали поставку доказанной, и в решении о привлечении налогоплательщика к ответственности все претензии к реальности затрат на перевозку были полностью сняты.
Однако в суде этот вопрос был вновь поднят: налоговики вдруг обнаружили, что по информации из ГИБДД некоторые номера машин (8 штук из 50), которые указаны в ТТН, в действительности принадлежат не грузовым машинам, а легковым («Форд- Фокус», ВАЗ 2110 и др.), и поэтому, дескать, в перевозке участвовать не могли. Кроме того, выяснилось, что в четырех случаях транспортными средствами перевозился товар гораздо большей грузоподъемности, чем это возможно.
За разъяснениями пришлось обращаться к перевозчику, который с готовностью подтвердил, что:
во-первых, перевозка в действительности осуществлялась;
во-вторых, для перевозки использовалось около 50 грузовых автомобилей, в том числе и «Газели» с прицепами;
в-третьих, в ряде случаев перевозка товара осуществлялась несколькими партиями с оформлением одной ТТН (на усмотрение водителя);
Кроме того, перевозчик указал, на наличие технических ошибок при заполнении регистрационных номеров нескольких автомашин. Незначительное количество технических ошибок при заполнении ТТН не было принято судом во внимание как доказательство нереальности существования и перевозки груза.
Приведенные налогоплательщиком доказательства убедили суд в реальности сделок. Однако в запасе у инспекторов был еще один весомый довод – взаимозависимость участников сделки.
Взаимозависимость – не повод для доначислений
Пожалуй, самым неприятным обвинением со стороны налоговиков было обвинение во взаимозависимости налогоплательщика и производителя товаров, между которыми «вклинился» подозрительный перепродавец.
Сразу отметим, что эта взаимозависимость была обнаружена налоговым органом после окончания проверки и принятия решения, а соответствующие документы были представлены только в суд. Несмотря на наши попытки убедить суд в том, что он не должен рассматривать доказательства, полученные за рамками проверки, суд все же принял их в качестве доказательств.
Итак, инспекторы установили, что генеральный директор налогоплательщика до вступления в должность, организовал компанию, которая производила и продавала строительные материалы, в том числе и сомнительному поставщику возглавляемой им организации. Хотя доля директора в уставном капитале организации-производителя была небольшой – около 25 %, по мнению налоговиков, благодаря факту взаимозависимости налогоплательщик должен был знать, что выбранный контрагент является недобросовестной организацией.
К счастью, из банковской выписки контрагента было видно, что он поставлял товар налогоплательщику гораздо раньше, чем начал получать товар от зависимого поставщика. Иными словами, на момент заключения договора между торговой организацией и подозрительным поставщиком, у последнего никаких взаимоотношений с производителем не было. Соответственно факт взаимозависимости налогоплательщика с производителем никаким образом не мог повлиять на выбор контрагента.
В итоге доводы налогоплательщика перевесили доводы налоговых органов, и суд счел произведенные расходы на приобретение товара у сомнительного контрагента обоснованными, а доначисление недоимки по налогу на прибыль и НДС, соответствующих пеней и штрафов незаконным.